Петербург. Особняк Матильды Кшесинской

Я очень люблю свой город. Ленинград-Петербург. В какой-то из дней я взяла фотоаппарат и поехала на Петроградскую. Это один из самых красивых районов города. Если не самый красивый. Сейчас прекрасная погода. Солнечная осень. Самая "петербургская погода", а если бы был мелкий дождик - было бы еще лучше. Но его не было.
От метро "Горьковская" прошла в сторону Невы и перешла Кронверкский пр., еще недавно он назывался пр.им.Горького.. Первое здание, которое захотелось сфотографировать - дом, стоящий на углу Кронверкского пр.и ул.Куйбышева - Дворец Матильды Кшесинской -








А это - самая красивая часть дома - даже не знаю как назвать это - окно...витрина. Особняк настолько красив и оригинален, что его часто называют Дворцом.




Я давно читала воспоминания Матильды Кшесинской, они мне настолько понравились, что я даже через некоторое время с удовольствием перечитывала эту книгу. Мне хочется немного рассказать о ней, но больше - о судьбе этого дома.
Все знают, что Матильда Кшесинская была знаменитой балериной. Наверно, также все знают, что она была первой любовью наследника престола Ники, будущего императора Николая Второго, а впоследствие - женой Великого князя Андрея Владимировича. Большую роль в ее судьбе сыграл еще один Великий князь - Сергей Михайлович. Эти три мужчины очень много сделали для нее и определили так или иначе ее жизнь.
У меня создалось впечатление, что женщина она была довольно меркантильная, избалованная...Но, наверно, у нее были основания быть такой. Она, безусловно, была красива, умна и самое главное, талантлива.

                                                                                                

Мысль построить себе большой новый дом возникла у нее после рождения сына в 1902 году. Отцом ее сына был Великий князь Андрей Владимирович. Он любил Матильду, Малю - как ее называли близкие, но их браку препятствовали его родители - Великий князь Владимир Александрович и княгиня Мария Павловна.
В 1906 году началась закладка ее дома.Место,которое она выбрала для постройки находилось в лучшей части города. Вот что она пишет об этом сама:"План я заказала очень известному в Петербурге архитектору Александру Ивановичу фон Гогену и ему же поручила постройку. Перед составлением плана мы вместе обсуждали с ним расположение комнат в соответствии с моими желаниями.
Внутреннюю отделку комнат я наметила сама. Зао должен был быть выдержан в стиле русского ампира, маленький угловой диван - в стиле Людовика Шестнадцатого, а остальные комнаты я предоставила вкусу архитектора. Спальню и уборную я заказала в английском стиле, с белой мебелью и кретоном на стенах. Некоторые комнаты, как столовая и соседний с нею салон, были в стиле модерн.
Всю стильную мебель и ту, которая предназначалась для моих личных комнат и комнат моего сына, я заказала Мельцеру, самому крупному и известному в Петербурге фабриканту, а всю остальную обстановку я поручила крупной фирме Платонова.
Все бронзовые предметы для зала ампир и салона Людовика Шестнадцатого , как то: люстры, бра, канделябры, дверные и оконные ручки, запоры и шпингалеты, а также все ковры и материал для обивки мебели я заказала в Париже. Стены салона были обтянуты желтым шелком". Из этого описания можно заключить, что внутреннее убранство дома - было роскошным. К сожалению, я не смогла найти нигде ни одной фотографии, где было бы это видно.

"На весь Петербург был знаменит повар балерины француз Дени, который всегда сопровождал свою хозяйку во всех ее поездках по стране и за границей. Не менее славился винный погреб, где балерина устраивала ужины после спектаклей, и гости сами выбирали по каталогу то вино, какое они любили."
Вспоминает Кшесинская:
«Кухня была моей гордостью, она была, можно сказать, шикарная, и часто после обеда я приглашала гостей полюбоваться ею.
...Другой моей гордостью были две гардеробные комнаты, одна наверху, для моих платьев, вся обставленная дубовыми шкапами, а другая внизу, для моих костюмов и всего, что к ним полагалось: башмаков, туфель, париков, головных уборов и т. д. В каждом из четырех огромных шкапов имелась полная опись всего того, что в нем находилось, дубликат которой я держала у себя. По этим спискам я могла всегда послать кого-нибудь привезти мне все, что было мне необходимо, это часто приходилось делать, когда я жила на даче, а костюмы были нужны в Красном Селе». Я указывала только номер шкапа и номера требуемых костюмов и относящихся к ним предметов».
"Прислуга в особняке жила в светлых и теплых комнатах, где был необходимый комфорт. Каждый получал по тем временам высокое жалованье. К любому празднику хозяйка всем без исключения выдавала дополнительное вознаграждение, не считая рождественских и пасхальных подарков.
Во дворе, в саду и вокруг особняка всегда было чисто и опрятно, за этим неустанно следил главный дворник М.И. Денисов, которого все называли «Дед Матвей», хотя это был еще далеко не старый человек. М.И. Денисов был георгиевским кавалером, свой крест он получил в Русско-японскую войну. Кшесинская очень отличала Деда Матвея, и когда уезжала — доверяла особняк не столько своему управляющему, сколько главному дворнику, который жил в особняке с женой и двумя детьми.
Во дворе особняка, кроме коровника, располагались прачечная и сараи для экипажа и автомобилей (у балерины было два автомобиля). С 1913 по 1916 годы шофером в особняке служил М.С. Семенов, молодой человек с вполне интеллигентной внешностью. Судя по его переписке с родственниками и друзьями, он был родом из деревни и почитал своих родителей, уважал старших братьев, обращаясь к ним только на «вы». Молодой шофер относился к своим обязанностям очень старательно, поскольку любил свою работу, что было оценено хозяйкой особняка по достоинству. Когда М.С. Семенов был призван в действующую армию во время первой мировой копны, то Кшесинская постаралась его устроить шофером на престижное место — в Управление генерал-инспектора артиллерии при Верховном Главнокомандующем."
Под рождество 1907 года Кшесинская смогла наконец вместе с сыном переехать в свой новый дом и "зажить с настоящим комфортом".

22 февраля 1917 года Кшесинская дала парадный обед для друзей и знакомых. Вот как она описала праздник: «Для этого дня я вытащила все свои чудные вещи, которые с начала войны оставались запертыми в шкапах, и расставила их по обычным местам. У меня была масса мелких вещиц от Фаберже: была огромная коллекция чудных искусственных цветов из драгоценных камней и среди них золотая елочка с мелкими бриллиантами на веточках, как будто льдинками, было много мелких эмалевых вещиц, чудный розовый слон и масса золотых чарок. Их так оказалось много, что я телефонировала сестре, что места не хватает, куда все это ставить. Я была за эти слова жестоко наказана, так как через несколько дней все было разграблено и нечего было ставить.
Весь стол к обеду был украшен ландышами, был поставлен подарок москвичей "сюрту-де-табль", серебряная ваза, наполненная ландышами. Сервированы были мои чудные золоченые десертные тарелки и золоченый десертный сервиз, ножи, вилки и ложки - копия с модели Екатерининских времен, хранившийся в Эрмитаже, подарок Андрея. Я только боялась, чтобы не оказался в последнюю минуту двадцать пятый гость, что часто бывало, и тогда у меня не хватило бы золоченых тарелок и приборов. Весь обед подавался на фарфоре "лимож", который Андрей выписал из Франции, а к рыбе подали "датский" сервиз тарелок с изображением рыб. Под каждую тарелку была положена круглая салфетка из настоящих кружев.
Когда гости вошли в столовую, они пришли в полный восторг от убранства стола, что мне доставило большое удовольствие, так как я каждую мелочь обдумывала и рассчитывала. Обед прошел очень оживленно и удачно, блюда были вкусные и подавались с соответствующими винами. После обеда играли в баккара, и гости засиделись довольно поздно. Это был мой последний прием в Петербурге».
После этого балерина получила анонимные письма с угрозами физической расправы. Вечером 27 февраля она вместе с сыном и его воспитателем покинула свой особняк. Начались скитания артистки по Петрограду.
"Днем 28 февраля толпа разъяренных людей ворвалась в особняк балерины, знакомство с которым начала с винного погреба. И пошел погром и грабеж. Ворвавшиеся в особняк люди искали балерину и управляющего, но не нашли их. Тогда они схватили главного дворника М.И. Денисова и, приняв его за управляющего, хотели расстрелять. Его вывели во дворик особняка и поставили к
стенке. Между тем жена М.И. Денисова всю эту ужасную сцену видела из окна особняка и скончалась от потрясения, поскольку у нее было больное сердце. А главный дворник уцелел, его спас. Георгиевский крест, который он всегда носил на груди.
Нашелся кто-то более трезвый и разумный, обратил на крест внимание и остановил казнь. Этот инцидент, возможно, охладил пыл мародеров и хулиганов, и они вскоре покинули особняк.
И только 10 марта 1917 года офицер для поручений Петроградского Общественного Градоначальника обнаружил в особняке вещи балерины, которые еще уцелели после погрома. На наиболее ценные он составил опись:

«Опись вещей г-жи Кшесинской мною 10 марта сего года.
1. Большой серебряный венок.
2. Малый серебряный венок.
3. Малый серебряный венок.
4. Серебряная (вызолоченная внутри) сахарница с таковой же ложкой.
5. Маленькая ваза серебряная вызолоченная (М 1716).
6. Серебряная, вызолоченная солонка за № 11207.
7. Рюмка ликерная вызолоченная.
8. Кольцо серебряное, вызолоченное, салфеточное.
9. Солонка серебряная, вызолоченная, с надписью «От артели плотников».
10. Вазочка, серебряная, вызолоченная.
11. Подвазочник серебряный, вызолоченный, за № 9996 на дне с краю.
12. Ковшик серебряный, вызолоченный, с надписью «на новоселье».
13. Ковшик серебряный вызолоченный с надписью на дне № 10136, эмалью отделанный.
14. Солонка серебряная, плетеная, вызолоченная.
15. Ковшик серебряный, вызолоченный, эмалью отделанный.
16. Ковшик серебряный, вызолоченный, с эмалью, за № 9239.
17. Солонка серебряная в виде лебедя за № 12133 на дне.
18. Вазочка серебряная, вызолоченная с красным стеклом.
19. Подвазочник золотой за № 9996.
20. Солонка золотая, отделанная эмалью за № 452 на дне.
21. Солонка серебряная, вызолоченная.
22. Стакан (бокал малый) серебряный, вызолоченный.
23. Ведерко золоченое.
24. Личная корреспонденция г-жи Кшесинской.
Офицер для поручений Петроградского Общественного Градоначальника подпоручик 17 стрелкового полка Карпов.

Опись корреспонденции г-жи Кшесинской:
1. 6 пачек писем, перевязанных бечевкой от Великих Князей Андрея, Сергея, Бориса.
2. В большой конверт с надписью «Правитель дел канцелярии Генерал-инспектора артиллерии» мною вложены два плана дома Кшесинской и ее письма к В. К. Андрею и Сергею.
3. Различная, корреспонденция разного рода.
4. Телеграфная корреспонденция выбрана мною в одну пачку, перевязанную бечевкой.
Примечания: Депеши В. Князей Андрея, и Сергея — несколько депеш последнего носит шифрованный характер.
Подпоручик Карпов».


Все эти вещи Кшесинской были подпоручиком отправлены к градоначальнику, у которого балерина позже их взяла и поместила на хранение в банк.
Между тем солдаты мастерских запасного броневого автомобильного дивизиона подыскивали себе помещения и в своих поисках натолкнулись на пустующий особняк Кшесинской. На митинге солдаты решили занять нижний этаж особняка, а вещи, картины и прочее имущество (которое еще оставалось) сохранить, как принадлежащее народу.
В помещениях нижнего этажа дворца были размещены читальня, приемный покой, фельдшерская комната и караул мастерских. Комнаты же второго этажа оставались свободными. И когда в начале марта 1917 года в Петербургский комитет РСДРП(б), который тогда размещался в двух маленьких комнатках на чердаке Петроградской биржи труда (Кронверкский пр., дом 49), явился один из агитаторов с отчетом о проведении митинга в дивизионе и сообщил о занятии солдатами мастерских особняка Кшесинской, было решено просить команду мастерских уступить ПК часть помещений особняка.
Переговоры с бронедивизионцами было поручено вести П.В. Дашкевичу, члену ПК РСДРП(б), «который через весьма короткое время, — как пишет в своих воспоминаниях В.Н. Залежский, — вернулся со словами: «Сделано, готово».
Решение солдат мастерских о предоставлении части помещений особняка для размещения в них ЦК РСДРП(б) было единодушным. В первых числах марта ПК переехал в особняк, а вслед за ним туда переехал и ЦК РСДРП(б).
Большую часть помещений первого этажа заняла Военная организация... и вскоре стала фактическим хозяином здания».
Так особняк Кшесинской стал штабом большевиков. Главным в решении этой проблемы оказались не столько соображения практического удобства, сколько выгодное стратегическое и положение здания.
«Недалеко от особняка находились гарнизон Петропавловской крепости, Гренадерский, Московский, 1-ый пулеметный и Павловский полки. Среди солдат этих частей большевики занимали прочные позиции и могли рассчитывать на их защиту...».
В особняк после возвращения из эмиграции в ночь с 3 на 4 апреля 1917 года прибыл В.И. Ленин, и с 4 апреля по 4 июля почти ежедневно бывал в особняке Кшесинской, возглавляя деятельность большевистских организаций. Под его руководством здесь проходили важнейшие большевистские конференции и совещания, а знаменитый балкон особняка служил трибуной для выступлений В.И. Ленина, М.М. Володарского, А.В. Луначарского, А.М. Коллонтай и других большевистских ораторов.
В особняке Кшесинской проходили Петроградская общегородская конференция большевиков, предварительное совещание делегатов и заключительное заседание VII (Апрельской) Всероссийской конференции РСДРП(б), заседания ЦК и ПК РСДРП(б), Всероссийская конференция фронтовых и тыловых военных большевистских организаций.
Угловая каменная беседка в саду превратилась в своего рода открытый клуб, где на митингах выступали Я.М. Свердлов, К.Е. Ворошилов, В.И. Невский, Н.И. Подвойский и другие большевистские лидеры.
Бывшая владелица особняка еще пыталась договориться с большевиками. Вскоре после размещения большевистских организаций в ее когда-то «уютном гнездышке» она приходила в ПК и просила себе верхний этаж, где хотела открыть столовую с пансионом и «жить этим заработком».
Получив отказ, Кшесинская подала жалобу на большевиков в Исполком Петросовета. Временное правительство настоятельно требовало вернуть особняк балерине. Однако солдаты мастерских бронедивизиона и ПК РСДРП(б) категорически отказались выполнить это требование. «Балерина обращалась за помощью лично к самому А.Ф. Керенскому, который принимал ее очень любезно и обещал освободить особняк. Однако в 1917 году кризис власти был настолько острым, что любые распоряжения хладнокровно игнорировались. Москвич Л.Ю. Шавров, который в 1917 году служил в мастерских бронедивизиона, вспоминал о том, что к особняку в конце марта 1917 г. «подошел в конном строю эскадрон драгун с каким-то князем, который потребовал, чтобы особняк в двадцать пять минут был освобожден...». «Солдаты вызвали из мастерских броневик и драгуны скрылись».
Кшесинская через своего адвоката Хесина подала в суд на большевиков. 5 мая 1917 года дело «о захвате особняка» рассматривалось в кабинете мирового судьи 58-го участка Чистосердова. Балерина выиграла процесс, однако свой особняк так и не получила, точно так же как и свои драгоценности, ценные бумаги и деньги.
«Золотой венок и ящики с серебром... я сдала на хранение в Общество Взаимного Кредита... Одиннадцать же ящиков я сдала на хранение в Азовско-Донской банк...
Мои самые крупные и ценные вещи хранились, как я говорила, у Фаберже, но после переворота он попросил меня взять их к себе, так как он опасался обыска и конфискации драгоценностей у него в сейфах, что в действительности вскоре и произошло. Эти драгоценности вместе с вынесенными мною лично из дома я уложила в особый ящик установленного размера и сдала на хранение в Казенную Ссудную Казну на Фонтанке, 74 и сама дала им оценку...».
12 мая 1917 года около 5 часов утра в особняк проникли два офицера и один штатский и прошли в комнату, где размещалась редакция газеты «Солдатская правда». Они облили бензином кипы газет, лежавшие на полу, подожгли их и скрылись на автомобиле. Возник пожар, который удалось потушить только благодаря быстро принятым мерам. Помещение редакции сильно обгорело.
5 июня в особняк явился присяжный поверенный балерины в сопровождении судебного пристава и отряда милиции и пытался силой произвести выселение большевиков. Члены солдатского клуба «Правда» решили вызвать на помощь вооруженных солдат соседних полков. Гарнизон Петропавловской крепости заявил о своей готовности ответить орудийным огнем на первую же попытку выселить большевистские организации. Дело шло к вооруженному конфликту. Но после переговоров Я.М. Свердлова с министром юстиции Н.П. Переверзевым инцидент был смягчен, и особняк остался за большевиками.
Безуспешными оказались и еще две попытки судебного пристава 28-го участка Скрипицина с помощью милиции и войсковых подразделений выселить большевиков из особняка.
Но, учитывая крайне обострившуюся ситуацию, 12 июня 1917 года ЦК, Секретариат ЦК и ПК РСДРП(б) выехали из особняка Кшесинской. ПК и Военная организация переехали в помещение парторганизации Трубочного завода на Васильевском острове, но помещение оказалось неподходящим для работы, и эти организации через два дня вновь переехали в особняк на Кронверкском, официально числясь на Васильевском острове.
Кшесинская вспоминала о коварстве, с которым она встретилась при посещении своего когда-то блистательного и уютного дома. Какой-то солдат повел балерину в «маленькую угловую гостиную в стиле Людовика XVI, где на полу стояло много ящиков от серебра и футляров от разных вещей... «Указывая на них, он мне сказал: "Вы видите, все в полной сохранности", но, как я потом узнала, все ящики и футляры были пустыми, все уже было расхищено...».
Можно только предположить, с какой болью хозяйка взирала на все, что устроили постояльцы в ее доме. Вот что она увидела в своей спальне: «...это было просто ужасно... чудный ковер, специально мною заказанный, в Париже, весь был залит чернилами, вся мебель была вынесена в первый этаж, из чудного шкапа была вырвана с петлями дверь, все полки вынуты, и там стояли ружья, я поспешила выйти, слишком тяжело было смотреть на это варварство. В моей уборной ванна-бассейн была наполнена окурками. В это время ко мне подошел студент Агабабов, который первым занял мой дом и жил с тех пор в нем. Он предложил мне, как ни в чем не бывало, переехать обратно и жить с ними и сказал, что они уступят мне комнаты сына. Я ничего не ответила, это уже было верхом нахальства...».
Уже названный выше А. Ю. Шавров вспоминал о том, что управляющий особняком оказался очень гибким человеком и охотно проводил экскурсии по особняку для большевиков, солдат Военной организации и мастерских бронедивизиона. В частности, показывая карточную комнату, он «по секрету», подмигивая и хихикая, сообщал: «В канун Февральской революции Кшесинская здесь проиграла в карты 18 тысяч рублей Куропаткину и Стесселю...»
В ходе июльских событий в Петрограде 5 июля 1917 года особняк на Кронверкском был блокирован правительственными войсками. Троицкий и Литейный мосты были разведены, а все телефоны особняка были отключены. В ходе состоявшихся в этот день переговоров между ЦИК Петросовета и ЦК РСДРП(б) было достигнуто соглашение о мирном урегулировании конфликта, и ЦИК Петросовета дал гарантии в том, что безопасность большевистских организаций будет обеспечена. Однако этого не случилось.
6 июля особняк Кшесинской вновь подвергся разгрому. На этот раз сюда ворвались юнкера и солдаты Временного правительства, охотясь за лидерами большевиков, которые уже успели скрыться.
Вот как об этом рассказывала Н. Л. Танхилевич-Богословская, находившаяся в особняке и хорошо помнившая, что рано утром в июля 1917 года, перед налетом, приехал в особняк Я.М. Свердлов. «Оставив в столе свой пухлый красный портфель, Яков Михайлович (Свердлов) вместе с Подвойским и секретарем Петроградского комитета Бокием уехал выяснять положение... В Петроградском комитете оставалась одна я, а в редакции "Солдатской правды" — две девушки: Кокшарова и Лиза Пылаева...
Матросы пришли к нам. Они настаивали, чтобы и мы уходили... Матросы кричали нам снизу. Торопили. С трудом удалось взломать стол. Взяв портфель Свердлова, деньги и несколько револьверов, мы побежали к дверям... Буквально через несколько минут во дворец Кшесинской ворвались самокатчики».
Солдаты, ворвавшиеся в особняк, вели себя, словно в казарме, мимоходом ломая все, что еще можно было сломать, и, воруя все, что еще можно было своровать. Жертвами этого набега стали солдаты мастерских, многие из которых были арестованы и направлены на гауптвахту Управления 2-й Петроградской комендатуры (ул. Ушаковская, 7). Всего было репрессировано 128 солдат мастерских бронедивизиона. Более половины из них были отправлены на фронт, 15 человек переданы следственным органам, остальные подлежали дополнительной проверке.
Казалось бы, после ухода большевиков у Кшесинской появился шанс вернуть наконец-то свой особняк. Однако балерина его так и не получила, поскольку никого из имеющих власть в Петрограде в 1917 году эта проблема, видимо, никак не волновала.
После того, как Кшесинская с сыном и его воспитателем покинула особняк, она на несколько дней укрылась у артиста Ю.М. Юрьева, который жил в знаменитом доме Лидваля на Каменноостровском, 1-3. Несколько недель она прожила у брата И.Ф. Кшесинского (Литейный пр., 38, на углу Спасской). Несмотря на то что у брата была семья — жена, дети, он не колеблясь отдал сестре лучшую комнату в квартире.
От брата балерина переехала к сестре — Ю.Ф. Кшесинской (Английский пр., 40), где прожила три дня. Затем она уехала к подруге — Л.А. Лихачевой (Офицерская ул., 39). Дальше она пишет : "Людмила мне рассказывала, как соолдаты, найдя в моей уборной шкап с флаконами духов, разбивали их об умывальник, а чудное мое покрывало с постели из линон-батиста рвали на клочья".

"Пройдя через всяческие лишения, откровенную нужду и, потеряв всякие надежды на лучшее, Кшесинская и великий князь Андрей Владимирович решили покинуть Россию, «бежать, бежать от большевиков».
13 (26) февраля 1920 года Кшесинская, сын Володя, великий князь Андрей Владимирович, его мать великая княгиня Мария Павловна, а также супруги Зедделеры (сестра балерины с мужем) покинули Россию и, как выяснилось, навсегда. В марте они уже были во Франции, в местечке Кап д'Ай, на вилле «Алам» (если прочесть наоборот — получится «Маля», учитывая мягкое среднеевропейское "л"), которая была куплена еще в 1914 году. Так началась эмиграция, отныне жизнь балерины навсегда была связана с Францией.
После смерти великой княгини Марии Павловны в начале 1921 года глава императорского дома в Европе великий князь Кирилл Владимирович дал согласие на брак своего брата великого князя Андрея Владимировича с Матильдой Феликсовной Кшесинской. Венчание состоялось в Каннской русской церкви 17(30) января
1921 года. Шаферами были муж сестры барон А.Л. Зедделер, граф С.П. Зубов и два полковника, близкие друзья.
Вскоре после свадьбы балерина официально получила титул светлейшей княгини и фамилию Романовская-Красинская, поскольку она с помощью польского гербовника сумела доказать, что Кшесинские произошли из старинного польского рода графов Красинских.
Матильда Феликсовна Кшесинская прожила интереснейшую жизнь и скончалась в возрасте 99 лет (6 декабря 1971 года в Париже), сохранив до конца своих дней ясное сознание и вкус к жизни. Она похоронена в Париже на кладбище Сен Женевьев де Буа.
Эта женщина никогда не переставала любить Россию, Петербург и Мариинский театр.
Каждого посланца Родины, будь то балерина труппы Театра оперы и балета им. С.М. Кирова и журналист, словом, каждого, кто находил смелость тайком нанести визит Кшесинской (в 1950-е и 1960-е годы это было небезопасно), она встречала одним и тем же вопросом: «А как там поживает в Петербурге мой особняк? Что в нем сейчас находится?»
В конце каждой встречи балерина снова возвращалась к своему особняку. Она не уставала повторять о том, какой он был ухоженный и уютный, каких гостей она приглашала в особняк... Видимо, эти воспоминания грели ее сердце и поддерживали, особенно на закате жизни."
А что стало с особняком после революции? Я приведу цитату из книжки о Ленинграде, изданной в 1986 году. "Ленинской кузницей" называл это здание В.В.Маяковский. Здесь, рядом с вождем, работали Я.М. Свердлов,Н.К Крупская,М.И.Калинин, М.И.Подвойский, многие руководители и активисты партии." И цитата из "Воспоминаний" Матильды Кшесинской6 "Проезжая как-то мимо своего дома, я увидела Коллонтай, рузгуливающей в моем саду в моем горностаевом пальто. Как мне говорили, она воспользовалась и другими моими вещами, но не знаю, насколько это верно."
Чего только не было в этом особняке за послереволюционные годы - и приют для дефективных детей, и Институт общественного питания. Каждый новый этап сопровождался ремонтом, изменение интерьера и исчезновением все большего количества мебели и деталей интерьера. В 1938 после капитального ремонта здания в нем был открыт Музей С.М.Кирова., который просуществовал до 1954 года. Потом было принято решение создать в нем Музей революции. Для это построили новый корпус, соединивший бывший особняк М.Кшесинской и особняк В.Э.Бранта, стоявший по ул.Куйбышева.



Таким образом на этом месте был создан единый музейный комплекс. Музей Революции просуществовал до 1991 года. 13 августа 1991 года во Дворце был открыт Государственный Музей политической истории России, который и располагается там до сих пор. В нем существует экспозиция, посвященная бывшей хозяйке особняка - Матильде Кшесинской.
"...Сегодня в великолепном и вместе с тем уютном Большом мраморном зале особняка в память о замечательной русской балерине Матильде Феликсовне Кшесинской проходят литературные, музыкальные и хореографические вечера. И когда наслаждаешься искусством современной танцовщицы на вечере старинной хореографии, то кажется, что тень хозяйки особняка незримо присутствует рядом, и чувствуешь, что погружаешься в «золотой век» императорского балета. Одновременно невольно ловишь себя на мысли: а разве так ли уж обязательны все эти «хождения по мукам» с тем, чтобы в итоге более тонко ощутить прелесть и вечность прекрасного, после того, как мы сами это прекрасное разрушаем, или это исключительное свойство русских?"


Использованная литература:
1. Матильда Кшесинская "Воспоминания"
2.В.Д.Бобров, Б.М.Кириков "Особняк Кшесинской".