Евгений Спицын

Число артелей в годы сталинской экономики доходило до 114 тысяч. По разным оценкам в общей структуре ВВП страны они занимали существенное место. Некоторые говорят о том, что объемы артельного производства составляли порядка 6–7% ежегодно (!)

После смерти Сталина, Хрущев начал проводить политику по свертыванию промкооперации.

Начнем с того, что артель это довольно таки старая форма организации производства. Эта форма кооперации существовала и в Царской России и в Советском Союзе. Расцвет артельного производства пришелся на годы сталинской экономики.

Хорошо известные колхозы сталинской эпохи — это и были те самые артельные хозяйства, где существовала реальная выборность председателя колхоза, выборность бригадиров и т. д., а кроме того — реальное распределение дохода по объему вложенного труда. Но помимо сельскохозяйственных артелей в СССР существовали и промысловые формы, так называемой промкооперации. В основном это касалось сферы бытового обслуживания. Например, производства скобяных изделий, в отрасли лесного хозяйства, золотодобычи. Артели золотодобытчиков сохранились даже при Брежневе. Вспоминайте знаменитого Туманова, друга Владимира Высотского, который возглавлял одну из таких структур.

После смерти Сталина Хрущев на волне борьбы с частнособственническим инстинктом (ему во всем мерещились признаки возрождения мелкобуржуазного инстинкта), артели были уничтожены. Началась политика укрупнения колхозов, политика так называемого «второго раскулачивания», запреты держать домашнюю птицу и скот в личных подворьях. В сельскохозяйственных артелях принцип выборности руководителей был фактически заменен назначаемостью председателей правлений колхозов, и бригадиров, и прочих руководящих кадров. Эта же тактика продолжилась и при Брежневе, вытеснив остатки артельного производства в сферу специфического бытового обслуживания.

Кто жил в позднесоветский период, помнит, что у станций метро в Москве были небольшие киоски, где сидели чистильщики обуви. Это последний рудимент артельности в экономике страны.

Сталин прекрасно понимал, что для динамичного развития экономики в руках государства достаточно иметь только командные высоты в сфере тяжелой промышленности (ее базовых отраслей), углеводороды, металообработка, машиностроение, ВПК. То же самое касалось группы отраслей Б: производство текстиля, тканей, продуктов питания. Позиций — в промышленных масштабах всей страны. Что же касалось производства специфических товаров, Сталин вполне допускал здесь работу промысловых структур.

Интересный момент: ценообразование в этих артелях происходило самостоятельно. Однако государство регулировало этот вопрос и не отпускало его в свободное плавание.

Постановлением правительства был установлен предельный рост цен на артельные товары в соотношении с товарами в государственной торговле, который не должен был превышать по разным видам продукции 10–13%. Никаких необузданных рук рынка здесь не было. Не было наживы, характерной для традиционной капиталистической экономики, где бал правит прибыль.

К сожалению, в исторической науке данная тема исследована довольно слабо.

Если изучать весь пласт документов, связанный с развитием потребительской кооперации в СССР, придется провести годы в архивах, чтобы как говорил Маяковский, из огромной горы руды, вынуть золотник.




источник