Мы заискиваем перед бездарными актерами, чуть ли не вымаливая у них разрешения играть в их присутствии талантливо. Мы уже привыкли к их присутствию при самых сокровенных разговорах, как заключенные привыкают к охранникам во время свиданий с родственниками.
Что это? Что бы это значило? Это и есть наша система? И это и есть тот необратимый переворот, который с нами произошел?
Мы в плену у посредственности, мы ее заложники. Мы должны перед ней отчитываться, мы должны, как ссыльные, ежедневно отчитываться. И платить огромное содержание лагерной обслуги за то, что они тебя охраняют, бдят.
Кстати, это из-за них, из-за этой лагерной обслуги, гниет миллионая передовая технология на улице, во дворах. Обслуга раскусила заговор против себя. "Хотят, мол, поймать нас на бездарности, на отсталости. А потом избавиться от нас. Не выйдет!" Иногда из врожденного оптимизма хочется думать, что так случилось только в театре, только в искусстве.
Journal information